|
|
в прежней позе, совершенно не реагируя на мои вопросы. Его длинные пальцы нервно вздрагивали и плотнее прижимались к глазам, словно защищая их от очередной порции пыли.
«Он немой!» — крикнул мальчуган с облезлым от загара носом. «И глухой, и завсегда такой, а зовут его Санькой»,— без передышки выпалил другой.
Вот так я встретился с ним, с Сашей.
Когда все разбежались, он медленно стянул ладонь с лица и удивлённо посмотрел на меня. Я протянул ему руку, он доверчиво подал мне свою, и мы пошли.
В тот день мы долго бродили с Сашей, взявшись за руки, по тихим улочкам его родного села. Я о чём-то рассказывал, хотя понимал — не услышит Саша моего голоса, не поймёт рассказа.
А он шёл рядом, шлёпая по траве босыми ножонками, и всё старался забежать вперёд, заглянуть мне в лицо, а когда наши взгляды встречались, глаза его загорались, словно он ждал этой встречи всю свою недолгую жизнь.
Мы стали с Сашей большими друзьями. Просыпаясь по утрам, я встречал мальчика сидящим на сеновале у моего изголовья. «Доброе утро, Сашок! Куда мы сегодня пойдём?» — спрашивал я, заранее зная: он махнёт рукой в сторону степи. А степь встречала нас хором птичьих голосов, треском кузнечиков, ароматом полевых цветов. И Сашу там как будто подменяли. Он начинал бегать, прыгать, падать со всего разбега в траву, кувыркаться.
А потом... потом наступил тот день...
Саша ещё дома почувствовал что-то недоброе, заметив в моих руках ружьё. Я увидел, что ему очень не хотелось идти в степь с этим зловещим инструментом. Он угрюмо шёл рядом со мной, изредка бросая взгляды за свою спину, где болталась двустволка. Подстрелить мне ничего не удалось. Домой мы возвращались, разморённые жарой. Над нашими головами, словно смеясь над незадачливыми охотниками, захлёбывался в переливчатом крике чибис. «Стрелять или не стрелять?» — лениво закопошилась у меня в голове мысль. Чибис подлетел на очень выгодное для выстрела расстояние, и палец сам нажал курок.
О той беде, которую я наделал, я догадался сразу, взглянув на Сашу. Он стоял бледный, с трясущимися руками, и глаза его горели гневом. В следующее мгновение Саша бросился ко мне, рванул ружьё и, замахнувшись, швырнул его.
На другой день он не пришёл. Напрасно я ждал его на третий, четвёртый, напрасно бродил по улицам села, надеясь на случайную встречу. Длинно потянулись дни, тусклые, однообразные.
|
|
