|
|
Иногда надоедает быть только учительницей, учить и учить без конца.
Я молчал, не зная, что делать и как быть.
— Неужели боишься? — подзадорила меня Лидия Михайловна.
— Вот ещё! Ничего я не боюсь.
Играла она шумно: вскрикивала, хлопала в ладоши, поддразнивала меня — одним словом, вела себя как обыкновенная девчонка, а не учительница, мне даже хотелось порой на неё прикрикнуть. Но выигрывала тем не менее она, а я проигрывал.
И тут я неожиданно заметил, что Лидия Михайловна и не старается вовсе у меня выигрывать. При замерах её пальцы горбились, не выстилаясь во всю длину,— там, где она якобы не могла дотянуться до монеты, я дотянулся без всякой натуги. Это меня обидело, и я поднялся.
— Нет,— заявил я,— так я не играю. Зачем вы мне подыгрываете? Это нечестно.
— Но я действительно не могу их достать,— стала отказываться она.— У меня пальцы какие-то деревянные.
— Можете.
— Хорошо, хорошо, я буду стараться.
В этот день мы занимались французским минут пятнад-цать-двадцать, а затем и того меньше. У нас появился другой интерес. Лидия Михайловна заставляла меня прочесть отрывок, делала замечания, по замечаниям выслушивала ещё раз, и мы, не мешкая, переходили к игре. После двух небольших проигрышей я стал выигрывать. Я быстро приловчился к «замеряшкам», разобрался во всех секретах, знал, как и куда бить, что делать в роли разыгрывающего, чтобы не подставить свою монету под замер.
И опять у меня появились деньги. Опять я бегал на базар и покупал молоко, выпивал его, заедая куском чёрного хлеба. Ничего, жить можно было, а в скором будущем, как залечим раны войны, для всех обещали счастливое время...
Конечно, принимая деньги от Лидии Михайловны, я чувствовал себя неловко, но всякий раз успокаивался тем, что это честный выигрыш. Я никогда не напрашивался на игру, Лидия Михайловна предлагала её сама. Отказаться я не смел. Мне казалось, что игра доставляла ей удовольствие, она веселела, смеялась, тормошила меня.
Знать бы нам, чем это всё кончится...
...Стоя друг против друга на коленях, мы заспорили о счёте.
— Пойми ты, голова садовая,— наползая на меня и размахивая руками, доказывала Лидия Михайловна,— зачем мне тебя обманывать? Я веду счёт, а не ты, я лучше знаю.
|
|