|
|
Настиных ушах. И когда ложилась спать, она улыбалась, слушая про себя эту музыку.
Однажды Вера Семёновна, воспитательница их группы, объявила, что скоро праздник.
— Мы должны выявить таланты, кто что умеет делать — читать стихи, танцевать, петь.
Тут Милочка крикнула, что Настя Семёнова умеет «играть на пианине».
— Не на «пианине», а на пианино,— поправила её Вера Семёновна.— Ну-ка, покажись, Семёнова!
Настя наклонила голову:
— Только я... не особенно хорошо...
— Что значит, «не особенно»? Ноты знаешь?.. Вот и всё. Больше ничего не нужно. Я дам тебе ноты, ты выучишь — и порядок.
Ребята оставались теперь каждый день после уроков и пели, а Вера Семёновна размахивала руками, дирижируя1.
— Знаете что? — сказала воспитательница.— На сцену мы будем выходить под марш. А Настя выучит марш и сыграет...
Ничего не поделаешь, Настя стала учить марш. Пальцы её с трудом справлялись, левая рука немела от одного-единст-венного аккорда. Ни песня, ни марш не нравились Насте,
|
|
